 Новости Русского МираЧестные и полезные новости для думающих людей
| |
Зачем нам навязывают специализацию вместо универсализации
10 марта 2016
Просмотров: 3238
Сегодня активно навязываемой и пропагандируемой, а также реализуемой практически во всех ветвях образования является узкая специализация, как якобы единственно верная стратегия развития общества, экономики и всей цивилизации. Хотя можно заметить, что ещё не так давно, фактически менее столетия назад полноценным образованием считалось именно универсальное. Необходимо разобраться, что на самом деле представляет из себя специализация, и для чего и с какими целями понадобилось везде и всюду подменять ей универсализацию.
Вот что писали по этому поводу исследователи прошлого:
Испанский философ Ортега-и-Гассет: «Его (специалиста) нельзя назвать образованным, так как он полный невежда во всем, что не касается его специальности. В тоже время, в глазах общества, он не невежда, так как он “человек науки”, и знает в совершенстве свой крохотный участок знаний. Его нужно называть ученым невеждой, и это означает, что, во всех вопросах ему неизвестных (а их подавляющее большинство), он поведет себя как знаток. ...эти люди символизируют власть науки и осуществляют реальную власть, формируя общественное мнение. Их варварство - непосредственная причина деградации знаний и самого общества.»
Джорж Бернард Шоу: «Специалист - это человек, натренированный не понимать ничего, выходящего за пределы его специальности.»
Комментируя теорию Адама Смита о разделении труда, Шоу пишет: «Современный работник на фабрике иголок должен быть в 10 раз менее умен и опытен, чем ремесленник, делавший иголки в одиночку. Что же мы получили? Вместо одного умного мы получили 10 идиотов и дешевые иголки в придачу.»
Специализация науки привела к огромным достижениям в практической сфере, но, разделенная на множество замкнутых отраслей знания, привела к тому, что никто не в состоянии увидеть мир в его целостности, в его объеме.
Единственное, что объединяет специализированные виды науки - количественный подход ко всем проблемам, математика. Кант говорил, что всякое знание настолько наука, насколько в ней математики.
Предвосхищал эту веру в числа Пифагор, который создал не только “пифагоровы штаны”, но целую философскую школу, последователи которой видели в цифрах единственный достоверный факт. Пифагор видел в числах сущность природы, и считал, что, зная законы цифр, можно найти ключи к природе.
Вера в силу цифр приобрела особое значение в индустриальную эпоху – на числах стоял весь технический прогресс, создающий огромные материальные ценности. Качественный, чувственный опыт слишком расплывчат и, хотя он дает широкое представление о мире, но он не продуктивен как инструмент создания материальных ценностей.
Научный подход, математика, т.е. нахождение количественной оценки всех вещей и явлений, предлагает конструктивные методы решения конкретных проблем и, в тоже время, создает мир символов, подменяя объем жизни гораздо более понятным миром в одном измерении.
Язык цифр, как и язык слов, это символы вещей и явлений, а символы не являются вещами и явлениями, которые они символизируют. Вера в цифры, как абсолютную истину, открывающую все загадки природы, выражается общепринятой формулой – “слова могут врать, но цифры врать не могут”.
Но цифры способны врать, также как и слова, и ещё как. Цифры в век Разума превратились в язык новой религии – науки и, сегодня, результаты, которые выдает машина, работающая с цифрами – компьютер, вызывает такой же священный трепет, как когда-то бормотание шамана.
В фильме 30-ых годов, «Волшебник страны Оз», где волшебник представляет созданную им машину, прорицающую будущее, обнаруживается, что за машиной стоит волшебник, и машина говорит то, что нужно ему. Обман раскрывается. Но, тогда, в тридцатые годы, еще не было компьютера, и уважение к машине еще не достигло уровня сегодняшней, почти религиозной веры во всесилие машины.
Числа в индустриальный век приобрели небывалый престиж, стали частью культуры, и обладают мистической властью над людьми, которые видят мир через цифры, и оценивают свою жизнь в цифрах и числах.
Наука когда-то служила аристократии, аристократия искала ответов на глобальные вопросы мироздания, у нее было достаточно времени на размышления. И наука, универсальная наука, выполнявшая желания заказчика, искала ответы на вопросы о смысле бытия, смысле человеческой жизни.
В эпоху Просвещения появился новый заказчик – буржуазия, и наука начала искать ответы на главный вопрос для нового класса – как увеличить свое материальное богатство. Знание, приложимое в практике жизни, стало важнейшим капиталом в процессе рождения нового, созидающего класса.
Кажется, что “истины”, формы виденья мира, в каждой национальной культуре складываются стихийно, но как правило, они направляются идеологией, религиозной, политической, экономической, а идеология создается власть имущими.
Русский философ Шестов - «Истина признается таковой, когда она дает не постижение мирового порядка, а реальную власть над людьми, когда она социально организует массу» (но, разумеется, в этом случае это уже не настоящая истина, а лишь её подмена, муляж).
“Knowledge is power”, Знание – это власть, говорил Фрэнсис Бэкон, и добавлял, что реальной властью над умами сегодня обладают не те, кто открывает объективные истины, а те, кто их создает (искусственно, то есть выдаёт за истину то, что ей на самом деле не является).
"Истина" сегодня не открывается – она творится, творится силой. Государство создавало и контролировало новые истины, те истины, которые были ей выгодны. Наиболее наглядно эту систему воплотили тоталитарные режимы ХХ века, они создавали новые истины, которые использовались для “социальной организации масс”.
Когда образование, воспитывающее абстрактное мышление, стало всеобщим, тогда стало возможным внедрять абстракции новых "истин" в массы.
Все идеологии ХХ века, коммунизм, фашизм, демократия, находились в конфликте друг с другом, но общим для них были абстрактные идеи, оторванные от реальности. В одном случае “мировое братство”, в другом “зов крови”, в третьем “свобода индивида”.
Наиболее жизнеспособной оказалась демократия, так как ее идеологией был прагматизм и, прежде всего, американский тип демократии, который использовал все виды науки, все те ее формы, которые имели прикладное, практическое применение для создания новых "истин".
Американская демократия построена на идее равенства, и не только социального, но и равенства в знании, таким образом идея о высшем и низшем знании была отвергнута. Переводя этот принцип в идеологию - истина одного человека не хуже и не лучше, чем истина другого. Если все равны, каждый может думать, что и как он хочет. С другой стороны, если все равны, никто не должен считать свое мнение лучше, чем мнение других. Подвергать сомнению идеи и вкусы других, значит считать себя лучше других, а это уже принцип неравенства.
Равенство мнений выражается формулой – “Everybody has a right to his opinion”. Мнение любого человека, вне зависимости от его общественного статуса, интеллектуальных способностей и знаний, воспринимается как равное всем другим мнениям. Равенство ценности всех мнений делает представления, которые разделяют все, объективной истиной. И индивид, чье мнение отличается от общепринятого, перестает доверять своему личному опыту, и верит только тому, что исходит от большинства.
Американская экономическая цивилизация, сделавшая труд эпицентром жизни, сумела построить на основе специализации безупречно работающую систему, в которой инакомыслие, подрывающее основы общепринятого мировоззрения, нейтрализовано всем строем жизни общества равных.
Просветитель Жан-Жак Руссо, - «... в правильно функционирующем обществе люди должны быть всегда чем-то заняты. У них не должно быть времени на размышления. Размышления приводят к желанию узнать больше, понять больше, чем другие, а это приведет к неравенству!»
Америка реализовала идею Руссо, идею правильно функционирующего общества. Она воплощена в основном документе США, в Декларации Независимости, “Каждый имеет право на поиски счастья”.
Каждый занят поиском, ему посвящена вся жизнь без остатка, времени на размышления не остается. В глазах занятых делом специализированных людей, размышления - бессмысленное, бесплодное занятие, отвлекающее от главной цели, и незнание людьми системы делает ее власть над людьми абсолютной.
«Знать что-то об обществе и понимать его, далеко не одно и тоже ... понимание общества не дается автоматически, опытом жизни в этом обществе. Виртуозы по умению жить в обществе обычно являются полными кретинами в понимании его, а те, кто понимает свое общество (что встречается чрезвычайно редко), как правило, бывают плохо приспособленными к практической жизни в нем.» Александр Зиновьев.
Современный специализированный человек нуждается не в знании, а в информации, которую можно применить в практике жизни. В цивилизации бизнеса, человек делающий - человек полноценный, а человек думающий неполноценен (как это ни странно), он ничего не создает ( с точки зрения потребностей системы), а своими размышлениями может внести сомнение в целях жизни в умы других людей.
Европа пестовала свой класс интеллектуалов, рассматривая его, как высший слой общества. Америка видела в интеллектуальной деятельности лишь форму паразитирования.
Общество, ставящее только материальные цели, игнорирует высшие вопросы бытия. Интеллектуальный поиск не отвечает на вопросы повседневной жизни, а они есть главные в условиях экономической демократии. Работа интеллекта оценивается лишь тогда, когда она воплощается в конкретном и продаваемом продукте, а все остальное, обычно называют интеллектуальным вздором (Intellectual rubbish).
Стремление понять процессы, происходящие в обществе, всегда было угрозой для статус-кво управляющего класса. Понимание принципов, на которых построена система власти, может привести к конфронтации, к попыткам изменить систему.
Особенно наглядна эта опасность в тоталитарных обществах. Советские власти не раз убеждались в угрозе, которую несла в себе интеллигенция. Она находилась под подозрением и контролем с момента возникновения “пролетарского государства”, многие были высланы, оставшиеся были выделены в особую группу “спецов” – “технарей”, готовых служить любой системе.
Страх советской власти перед научной и культурной элитой имел иные формы и иные корни, нежели американский антиинтеллектуализм, но их объединяло одно, понимание, что реальное знание, понимание общественных процессов, механизма власти, благодаря образованному классу, может широко распространиться в обществе.
Американская демократия никогда открыто не преследовала свою интеллигенцию, но, также как и Советская Россия, нейтрализовала интеллектуальный класс, предложив им стать высокооплачиваемыми “спецами”, профессионалами, знающими только свое дело, а для “мыслителей” создала академическую, университетскую резервацию. Сами условия экономического общества выталкивают “мыслителей” на обочину, система нуждается в исполнителях конкретных задач, а не в ренессансных гениях с широким кругозором.
Системе нужны специалисты, не знающие ничего, что лежит за пределами профессиональных знаний - служащих режима, любого режима, будь-то советская власть или американский бизнес.
Гении нерентабельны в условиях производства, они также непродуктивны и в стандартизированной индустрии культуры и пропаганды. Они мешают упорядоченному функционированию системы, и часто противопоставляют себя существующему порядку.
Сама структура технологической цивилизации, вне зависимости от решений управляющей элиты, воспитывает у людей нежелание понимать. Никто не задумывается, как работают телевизор, холодильник, автомашина, телефон.
Миллионы людей сегодня работают с компьютером, но кто знает, как он работает! Компьютеризация всей экономики создала огромные богатства и, в то же время, сделала жизнь менее понятной. Желание любопытствующих понять принципы работы окружающей нас со всех сторон техники, не имея специальных технических знаний, может привести к непредсказуемым результатам. Единственно возможный подход - пользуйся и не думай.
Общественные отношения также достигли такого же уровня сложности, как и окружающая нас техника. Не нужно понимать фундаментальные принципы, на которых они построены, нужно уметь ими пользоваться не задумываясь. Система жизни вырабатывает недоверие к собственным мыслям, собственным решениям, и вместо инструментов понимания предоставляет набор инструментов адаптации к существующим условиям.
Да и сам индивидуальный, непосредственный опыт в высоко специализированном обществе не дает ключей к небывалому по широте набору декораций, штампов, клише и эфмеизмов, скрывающих истинный механизм социальных процессов. Поэтому попытки понять процессы окружающей жизни выглядят как претензии осмыслить не поддающийся пониманию мир.
Вся такая система в целом формирует жизнь, где каждый отдельный человек живет внутри своего социального кокона, он – “атом” социального универса. И этим атомом, не желающим знать того, что лежит за пределами его социальной ниши, таким человеком легко можно манипулировать. Манипулировать атомами, каждый из которых, по отдельности, не в состоянии противостоять внешним силам, можно не применяя прямого насилия, а лишь манипулируя сознанием.
Отсюда следует простой вывод - специализация в современном обществе нужна главным образом для того, чтобы убрать у индивида способность понимать реальность, думать, анализировать самостоятельно, сделать его бездушным винтиком, частью огромной машины, без понимания реальных механизмов, принципов, причин и следствий.
(по материалам М. Гофмана)
 Последние новостиПохожие новостиВидео новости
|
Быстрые Новости
 |
Важные новости
|
 Разделы Новостей |
Важные новости
|
| Новости Русского Мира © 2014 |