Ежиков снова послали грызть кактус: кому нужно «ползучее наступление» карателей в Донбассе (видео)

Перемирие на Донбассе – понятие относительное. И если сегодня не гремят пушки со стороны позиций ВСУ, это еще не значит, что завтра и послезавтра хрупкая тишина сохранится. А в последние дни Киев чуть ли не ежедневно бросает своих военных в наступление, успех которого большей частью сводится к многочисленным потерям и самой украинской армии, и среди мирного населения такого «ненавистного» и непокорного Донбасса. Тактика «ползучего наступления» дает плачевные результаты. Зачем оно тогда вообще нужно?

«Ежики кололись, плакали, но продолжали есть кактус» – такой фразой можно охарактеризовать нынешнюю политику официального Киева в Донбассе. Откровенно наплевав на все минские договоренности, Украина штурмует непокоренные ЛНР и ДНР. Нарушив режим тишины еще перед Новым годом и не дав детям спокойно встретить праздник, ВСУ попытались перейти в наступление.

Тогда, в декабре уже прошлого года, атака на Светлодарской дуге в районе Дебальцево не просто захлебнулась – несмотря на артиллерийскую поддержку 122-миллиметровых и 152-миллиметровых орудий, 54-я бригада ВСУ понесла серьезные потери (по данным представителей ДНР, 40 убитых и 50 раненых) и была вынуждена отойти.

Впрочем, такое откровенное поражение, если не сказать разгром, не остановило украинское военное командование – «ежиков» опять послали «грызть кактус». Один из последних эпизодов произошел 10 января, когда три группы украинских военнослужащих попытались атаковать населенный пункт Спартак на северной окраине Донецка. И опять им пришлось отойти с боевыми потерями, как говорится, несолоно хлебавши.

Но уже на следующий день ВСУ опять пошли в бой на Светлогорской дуге. Попытки организовать наступление были отмечены и на линии разграничения в Луганской области. В некоторых случаях им удается продвинуться на несколько сотен метров вперед в так называемой «серой зоне» – по сути, на нейтральной полосе.

Нынешняя тактика украинской армии, названная «ползучим наступлением», – не новая, применяемая еще с 2014 года. Ее эффективность весьма спорна: обратным результатом таких действий стала в свое время потеря ВСУ Горловки и донецкого аэропорта. Но ее продолжают использовать вновь и вновь. В первую очередь для создания образа армии, которая «не отсиживается в окопах», а следовательно, требует дополнительной героизации и, соответственно, дополнительных расходов. Во-вторых, непрекращающаяся стрельба и свист пуль над головой держат войска в тонусе и заставляют совершенствовать боевую подготовку.

Впрочем, украинская армия по такой эффективности теряет больше, чем получает. Сил вкладывает много, но продвижение на пару сотен метров вперед потом оборачивается гораздо большими потерями, в том числе территориальными. А сил-то у ВСУ не так уж и много: ресурс сильно ограничен, его, даже если поскрести по всем сусекам, хватит максимум на три недели боевых действий. Так что полномасштабное наступление на Донбасс Украина просто не осилит. Донецкие вооруженные корпуса – крепкий орешек, который с наскока не расколешь.

Сейчас Украина пытается хоть как-то обозначить себя в мировом пространстве, привлечь внимание. Понятно, что вскоре используемый ими пиар с акцентом на военный аспект перейдет в политическую плоскость. Вряд ли новый президент США будет посылать бесплатные «печенюшки», он заставит все-таки Киев сесть за стол переговоров.

«В первую голову при анализе текущей обстановки на фронте украинской гражданской войны следует обратить внимание на позицию ОБСЕ, – считает медиаконсультант и эксперт по информационно-психологическому противоборству Александр Зимовский. – Она изложена нынешним главой ОБСЕ Себастьяном Курцем предельно лапидарно: "Никакой вооруженной полицейской миссии ОБСЕ в Донбассе не предвидится". Если хотите, то это можно перевести как европейский сигнал участникам украинской гражданской войны – "чума на оба ваши дома". Это значит, что ОБСЕ начинает негласно перераспределять Украину в зону ответственности России.

С военной же точки зрения Украина объективно не способна организовать сколь-нибудь серьезные боевые действия в Донбассе даже на уровне батальонной тактической группы. О каком-либо грамотно спланированном наступлении не может быть и речи. Так что мы наблюдаем украинский зицкриг во всем его однообразии. Однако "минский процесс" создал условия, богатые возможностями для всех участников украинской гражданской войны. Я говорю о "серых зонах", которые расположены в полосе фронта длиной около 500 километров в Донбассе и далее, практически с заходом на территорию  Харьковской области.

Это ничья земля. Почти все гражданское население ее покинуло, однако в условиях высокой урбанизации Донбасса с советских времен эти городские промышленные руины, связанные сетью местных шоссейных дорог и железнодорожных веток, представляют собой идеальное место для ведения боев различными видами штурмовых групп. Если прибегать к аналогиям, то все ветераны знают, что такое "зеленка" и какие она может предоставлять возможности противнику. Так вот, "серые зоны" Донбасса – это такая "зеленка" из развалин кирпича и бетона».

«Сосредоточимся на возможностях политических, – продолжает Александр Зимовский. – Освоение "серых зон" – прекрасный медийный повод, Клондайк и Эльдорадо для пропагандистов. Назовите лесистую балку Макитрой, а укрепившийся на ее склонах взвод "Макогоном" – и можно бесконечно рассказывать обывателям о том, как Макитра переходит из рук в руки благодаря массовому героизму "макогонов".

Этакий "забытый старый башмак" из хрестоматийного кино для политтехнологов Wag The Dog. На Украине придумали специальный термин для описания этого бесконечного процесса – "деоккупация". "Деоккупированные" участки "серых зон" подлежат полному обезлюживанию: оставшиеся там гражданские лица в лучшем случае принудительно изгоняются. В худшем... Ну, это и так понятно.

И напротив, силы ДНР/ЛНР, расширяя свое присутствие в "серых зонах", стремятся быстро ввести их в оборот гражданской жизни, организуя восстановление объектов жизнеобеспечения и снабжения. Кстати, цены на продукты питания в ЛНР, например, почти в два раза ниже, чем на территории той части Луганской области, которую контролирует Киев. Такой гигантский ценовой дисбаланс, естественно, стимулирует интенсивный обмен контрабандой. Так что борьба в "серых зонах" имеет еще и более чем серьезную экономическую подоплеку.

При этом полевые командиры ВСУ, разумеется, по максимуму стремятся использовать возможности для обогащения. Буквально на днях простой украинский капитан, начальник одного из военных полигонов, продал на корню лес, росший на территории полигона, и организовал его валку и вывоз силами подчиненных солдат. Его коллеги в зоне АТО за неимением леса организуют сбор и продажу металлолома в своих зонах ответственности.

Есть и так называемый побочный эффект. Новобранцы ВСУ в ходе боев в "серых зонах" приобретают навыки обстрелов жилых кварталов ДНР/ЛНР и убийства своих мирных сограждан, то есть оказываются связанными кровавой порукой. И все это сопровождается атмосферой полной неопределенности. Она исходит от высшего командования и политического руководства в Киеве.

Пока никто не знает, как договорятся Путин и Трамп по глобальным вопросам. Но по всем признакам в этих намечаемых для обсуждения кейсах Украина умещается на двух листочках формата А 4. Киевские доморощенные стратеги полагают, что status quo будет зафиксирован по линии, на которой ВСУ окажутся в тот момент, когда Путин и Трамп вспомнят про Украину. Но это слишком примитивный расчет, местечковый уровень планирования. На самом деле искомая линия может оказаться намного западнее, скажем, вдоль Южного Буга и Днестра. И это станет в дальнейшем гораздо более твердой гарантией долгого и прочного мира на братской Украине».