Как свергали первых президентов в бывшем СССР «С ними надо кончать»

В августе 1990-го "парад суверенитетов" почти завершился – декларации о независимости приняли тринадцать из пятнадцати республик. Где-то к власти пришли вчерашние диссиденты, где-то – те же партийные деятели. Но почти у всех дальнейшая судьба сложилась незавидно. РИА Новости вспоминает, кто возглавил постсоветские страны и что с ними случилось.

Рахмон Набиев, бывший первый секретарь ЦК Компартии Таджикской ССР, как и многие другие после развала Союза, в президенты попал по инерции. В ноябре выиграл выборы, успел подписать Алма-Атинскую декларацию о создании Содружества независимых государств и поднять флаг Таджикистана в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке.

Но это стало прологом гражданской войны. Республика раскололась по клановому принципу – одни сплотились вокруг власти, другие создали причудливый альянс исламистов и "демократов".

Весной обстановка накалилась. В марте 1992-го оппозиция вывела на площадь перед резиденцией Набиева протестующих – люди требовали отставки президента, а заодно и председателя Верховного совета Сафарали Кенджаева. Начались столкновения, вмешались милиция и военные.

В сентябре глава страны бежал из Душанбе на малую родину, в Худжанд. Оппозиция блокировала кортеж, он подписал "отречение".

Первый президент Таджикистана умер в 1993-м в 62 года. По официальному заключению, подписанному министром здравоохранения, – из-за сердечного приступа. Но в эту версию поверили не все – по слухам, на теле Набиева нашли следы борьбы.

Первый секретарь компартии Азербайджанской ССР Аяз Муталибов победил на безальтернативных президентских выборах в сентябре 1991-го. В бюллетене значилась только его фамилия. Соперник – Зардушт Али-заде – взял самоотвод. Коммунистическую партию республики распустили – парадоксально, но Муталибов при этом остался членом Политбюро ЦК КПСС.

Его правление совпало с неудачной войной в Нагорном Карабахе. В марте 1992-го под давлением националистов из Народного фронта Азербайджана (НФА) президент подал в отставку, но в мае того же года вернулся. Последовали акции гражданского неповиновения. Один из лидеров НФА, ученый-филолог Абульфаз Эльчибей, пригрозил выбросить Муталибова из дворца. В итоге "фронтисты" вынудили главу государства бежать в Россию.

В июне 1992-го в Азербайджане состоялись выборы, на этот раз с несколькими кандидатурами. Победил Эльчибей – по мнению сторонников, "первый всенародно избранный президент". Он на самом деле верил в высокую миссию и покорил толпу эмоциональными речами – недаром его псевдоним в переводе с азербайджанского значит "посланник народа". Настоящая фамилия Эльчибея – Алиев.

Муталибов обосновался в Москве. В 2014-м, во время Евромайдана, свое отстранение в 90-е он оценил как "первый опыт оранжевой революции": "Те же методы: блокирование правительственных зданий, предательство окружения, саботаж", – перечислял он. О противниках высказался резко: "Жрали советский хлеб, восхваляли КПСС в диссертациях, а называют себя диссидентами".

Считается, что избежать наказания за антисоветские взгляды в 1975 году Эльчибею помог тогдашний председатель КГБ республики Гейдар Алиев – третий руководитель Азербайджана. Слухи о связях с комитетом госбезопасности долго окружали и самого второго президента, и Народный фронт.

Баку впоследствии потребовал у Москвы выдать Муталибова. Против него возбудили уголовные дела по подозрению в причастности к попытке госпереворота и событиям 1990 года – тогда в столицу Азербайджанской ССР вошли советские войска. Но в 2011-м все же разрешили вернуться на родину.

Эльчибей властвовал недолго. Конфликт в Нагорном Карабахе не прекращался, страна была на грани гражданской войны. Народная любовь быстро угасла. В 1993-м на референдуме о доверии главе республики за отставку проголосовали 97,5 процента избирателей. Второй президент ушел в оппозицию к Гейдару Алиеву.

Но уже в конце 90-х попытался уничтожить покровителя "убойным компроматом" – заявил, что бывший председатель азербайджанского КГБ участвовал в создании Рабочей партии Курдистана (РПК), которая воевала с официальной Анкарой. Разбирательство продолжилось в суде. В 2000-м Эльчибей умер в турецком военном госпитале "Гюльхане".

Президенты Азербайджана Гейдар Алиевич Алиев, Грузии Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе и Украины Леонид Данилович Кучма

Гейдар Алиев помогал в лечении политического противника, распорядился похоронить его на Аллее почета и лично участвовал в траурной церемонии.

Звиад Гамсахурдия стал президентом в мае 1991 года – обошел пятерых соперников с результатом 86,5 процента голосов. Избиратели хорошо его знали. Литературовед, диссидент, бывший ссыльный – в конце 80-х он выступал против осетинского, армянского, азербайджанского и абхазского меньшинств. Организовал знаменитый поход грузинских националистов на Цхинвал и выступал против "диктата центра". The Los Angeles Times Georgian описывала, как он молится в церкви за "победу в борьбе за освобождение от Кремля".

Но почти сразу после прихода к власти первый президент рассорился с частью националистов и командующим Нацгвардией Грузии Тенгизом Китовани. В конце 1991-го гвардейцы подняли мятеж, Гамсахурдиа бежал сначала в Армению, а потом – в Грозный.

Первый президент Грузии Звиад Константинович Гамсахурдиа

Власть перешла к председателю Государственного совета, бывшему первому секретарю Грузинской ССР Эдуарду Шеварднадзе. По свидетельству Тенгиза Стуруа, тогдашнего премьера республики, Гамсахурдиа увидел в этом "руку Вашингтона".

Между звиадистами и официальным руководством страны началась гражданская война. Свергнутый президент вместе "с правительством в изгнании" в 1993-м засел в Западной Грузии, в Зугдиди. После череды военных успехов удача отвернулась от вооруженной оппозиции – в ноябре того же года Зугдиди перешел под контроль Тбилиси. Гамсахурдиа снова бежал.

В канун 1994 года его нашли мертвым в горном селе. По официальной версии – покончил жизнь самоубийством. Хотя, судя по всему, его застрелили или отравили.

Кандидат исторических наук, доцент Киргизско-российского славянского университета Павел Дятленко считает, что история Рахмона Набиева лишь внешне похожа на судьбу лидеров-националистов других республик. Он ушел с поста, чтобы предотвратить вооруженные столкновения, но получилось наоборот – Таджикистан стремительно покатился в гражданскую войну. В Азербайджане и Грузии конфликт вспыхнул после прихода националистов во власть.

"Отставка Набиева была связана с ожесточенной борьбой местных кланов и нарастающим системным кризисом, охватившим все постсоветские республики, – говорит Дятленко. – Конец эпохи привел к существенным перестановкам в элите новых государств".

По словам политолога Александра Носовича, отделение от Союза вершили национал-романтики, гуманитарная интеллигенция. "История показала: они ломали, не строили. Постепенно их сместили, высокие посты заняли представители коммунистической номенклатуры – "перекрасились" и вернулись под новыми лозунгами, но со старыми методами управления", – отмечает он.

Этого не избежала даже Прибалтика. "В Литве процесс выхода из СССР возглавлял профессор Вильнюсской консерватории Витаутас Ландсбергис. После восстановления независимости к руководству вернулся бывший первый секретарь ЦК Компартии Литовской ССР Альгирдас Бразаускас – классический красный директор. Он выиграл выборы, пообещав стабильность, твердые цены и порядок в стране, – рассказывает политолог. – То же самое было на Украине: первый президент Леонид Кравчук – коммунист, но чистый идеолог. Его сменил Леонид Кучма – функционер с опытом реальной работы".

Исключение – Белоруссия: "романтика" Станислава Шушкевича сменил несистемный политик Александр Лукашенко, отказавшийся от местного национализма.

Петр Мамрадзе, бывший глава администрации президента Грузии Эдуарда Шеварднадзе, наблюдал становление независимой республики и предшествующие события. Гамсахурдиа еще в семидесятые и восьмидесятые слыл диссидентом, но уже тогда правозащитники и инакомыслящие судачили о его связях с КГБ.

В конце семидесятых будущего первого президента арестовали за участие в диссидентском движении – и он публично, на камеру, покаялся перед советским судом. "Я физик по профессии, сотрудничал с "Хроникой текущих событий" (правозащитный бюллетень в СССР. – Прим. ред.), мы собирали информацию и о процессе Гамсахурдиа, – вспоминает Мамрадзе. – Сложили факты и ужаснулись. Уже тогда было ясно: он всех предаст. Его отец, классик советской грузинской литературы, воспитывал сына царем всея Грузии. Так и говорил: "Смотрите, будущий царь!" Мальчик вырос в нарцисса".

К власти Гамсахурдиа пришел на волне этнического национализма. "В июне 1989-го на многочисленном митинге он кричал: "Мы должны вымести осетин через Рокский туннель!" К сожалению, как писал поэт, злая чернь рукоплескала", – продолжает правозащитник.

"Все помнили его покаяние перед советской властью, а потом – интервью, где он предлагал урезать рождаемость национальных меньшинств. И этот человек стал президентом. Начался хаос, – отмечает Мамрадзе. – В советскую эпоху в Грузии сложилась особая элита: каждый директор винзавода – подпольный миллионер. Когда Гамсахурдиа собрался ставить Кремль на колени, эти люди резко обеднели. Помню, один приятель из их среды сказал мне: "С ним надо кончать".

Демонстрация в Тбилиси во время беспорядков в Грузии. Сторонники Звиада Гамсахурдиа

По мнению Мамрадзе, первый президент Грузии не чета Эльчибею – наивному, но искреннему идеалисту. "Он свято верил в пантюркизм, жил иллюзорными идеями. А история с Набиевым – вообще полная противоположность грузинскому сценарию: в Таджикистане президента скинули, и разразилась гражданская война".

Специалист по Южному Кавказу Нурлан Гасымов уточняет: у вчерашних диссидентов "не было опыта ни в кадровой политике, ни в государственном управлении". Народ осознал: в кризисной ситуации нужен опытный руководитель. А таких среди романтиков-националистов не нашлось ни в Грузии, ни в Азербайджане, и к власти пришли "партаппаратчики".

Гасымов комментирует и слухи о связях с КГБ: "Так говорили и про Гамсахурдиа. А недавно бывший замминистра нацбезопасности Азербайджана Сульхеддин Акбар рассказал прессе про Эльчибея – по его словам, он не то что просил, а умолял президента открыть архивы ведомства. Но тот не согласился".

Кто на чьей стороне играл, кто был пятой колонной, а кто спасал страну в период становления государственности, мы узнаем, когда рассекретят документы местных комитетов госбезопасности.